Развитие технологий и культуры поставили перед музеями ряд новых задач. Их движение в сторону образования, переживания и соучастия зрителя требует новых гипотез и решений.
Яркий проект оформления выставочного пространства скрывает за собой плотную совместную работу специалистов из области архитектуры, медиа, графики и света. Поэтому вопрос «что нужно музейному рынку в России?» не просто висит в воздухе — он собирается как пазл из реалий, происходящих за кулисами выставок, и из болевых точек совместной работы экспертов и их команд.
Тему раскрывают
Агния Стерлигова
архитектор, основатель архитектурного бюро Planet 9
В портфолио бюро более 80 реализованных проектов.
Ключевые: Уральская индустриальная биеннале современного искусства, экспозиция «Искусственный интеллект и диалог культур» в Главном штабе Эрмитажа, экспозиция «V.D.N.H: urban phenomenon» в российском павильоне в Венеции (2016), смотровая площадка и музей Москва-Сити на 56 этаже башни «Империя» (2017), ретроспективная выставка работ Архипа Куинджи и Эдварда Мунка в Государственной Третьяковской галерее.
Ксения Ланикина
Светодизайнер и основатель Yarko-Yarko lighting design studio.
Первый проект светодизайна реализован в 2009 году.
На сегодня разработано и завершено более 100 проектов в интерьерном освещении.
В области музеев - более 120 проектов постоянных и временных экспозиций в таких музеях, как ПОЛИТЕХ, Манеж, Малый Манеж, ГИМ, ВДНХ, Музей современного искусства PERMM, MMOMA, Музей истории ГУЛАГа. В работе проект освещения интерьеров общественных пространств и постоянной экспозиции Музея Московского Кремля и Политехнического музея. Два проекта отмечены международными и российскими профессиональными наградами.
Дмитрий Напольнов
Интегратор мультимедиа решений, технический директор бюро инженерного творчества Pitch
В рамках деятельности работал над рядом музейных проектов разного формата: Музей военной формы, Государственный музей русского зарубежья в Москве, Музей железных дорог России, Центр славянской письменности «Слово» на ВДНХ, Мультимедийная выставка «Русская Арктика» в Зарядье, Новогодняя мультимедийная выставка «Необъятный Рязанов», Мультимедийная интерактивная инсталляция «Миграции», Выставка «TECHNE. Пролог» в ГЦСИ, Музей бронетанковой техники в Прохоровке, Культурный центр Андрея Вознесенского.
Дмитрий Мордвинцев
Графический дизайнер, руководитель студии графического дизайна ABCdesign
Площадки проектов: Государственная Третьяковская галерея, Музеи Московского Кремля, Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, Пермский музей современного искусства, Московский музей современного искусства, Музей современного искусства «Гараж».
1 Специалисты
Музейная среда приветствует не только крупных игроков, она приветствует и камерные команды. Не фрилансеров, но людей, которые закрывают какие-то отдельные компетенции. Крупным агентствам, которые делают большие проекты, было бы хорошо иметь возможность передоверить часть задач более мелким игрокам, которые по своей структуре более оптимизированы — они маленькие, у них меньше бремя налоговой нагрузки и они могут работать в упрощенном режиме, по сравнению с нашим.
Дмитрий Напольнов, Pitch
Проблемы возникают с застройщиками. Как правило, на выставках всегда застройщики ставили свет, они же закупали светильники. Но когда на проекте появляемся мы, то сначала возникает конфронтация — они видят в нас конкурентов. Хотя для электриков свет — это когда по нормам, по санпину, и в их понимании этого критерия достаточно. Наша работа совершенно другая.
Ксения Ланикина, Yarko-Yarko
В начале любого проекта все время мне кажется, что то куратор притирается к архитектору, то архитектор к светляку. Это — особенность команды, которая раньше вместе не работала. А когда уже сработанная, вроде нашей — тут уже вопросов не возникает, кто главный. Тут каждый делает то, что у него хорошо получается, и все получается хорошо.
Дмитрий Напольнов, Pitch
2 Внедрение западных подходов
В годы 70-е музей обычно строил директор музея — создавалась некая институция, которая обладала фондом, какой-то научной базой. Они исследовали свои экспонаты, проводили научную деятельность, но для них экспозиционная деятельность была не основной или шла наравне с другими процессами. Музей строился так, как его видел директор.
Дмитрий Напольнов, Pitch
У нас было три проекта, которые мы реализовывали от европейских бюро. У них был базовый концепт, дальше мы связывались и обсуждали детали. Затем наша студия реализовала эту концепцию, а европейцы приезжали и вносили корректировки.
Почему мы не отдаем только концепции в России? Потому что некому. Когда подрастет сфера светодизайна, подрастут коллеги, которые могут подхватить и сделать, с которыми можно говорить на одном языке, все заработает. Коллеги, пожалуйста, подрастайте.
Ксения Ланикина, Yarko-Yarko
Сейчас есть противоположный тренд, который используется, в основном, на Западе, где наших коллег нанимают «под ключ». Например, приходит какой-нибудь египетский большой музей, в котором миллион мумий, где каждая мумия настолько дорога музею, что заказчик выставил бы каждую из них на центральное место. Для музея это все — «моя прелесть».
И музейщики нанимают профессионалов, которые реализуют законченную экспозицию с заранее согласованным пользовательским опытом. И к этому еще не до конца пришли на нашей постсоветской территории. Все еще сильны тенденции, когда музеи во многом пытаются навязать какую-то повестку в экспозиции или как-то некорректно себя ведут.
Я думаю, надо больше доверять людям, которых ты нанимаешь.
Дмитрий Напольнов, Pitch
3 Оценка стоимости проектирования музея
Жажда делать интересные проекты, музейные проекты, встречается с необходимостью think-twice и серьезной проработки всей документальной части работы. Несмотря на кажущуюся творческость, я, как руководитель бюро, большую часть времени посвящаю отношениям с заказчиками, составлению договоров, выбиванию денег для того, чтобы быть в состоянии поддерживать рабочую инфраструктуру бюро.
Агния, Planet 9
Я никогда не работал в минус по всему объекту. Было бы очень грустно. Часто какие-то отдельные объекты и статьи расходов сильно выходили из бюджета и съедали значительную часть прибыли. Поэтому происходит оплата рублем собственных ошибок. К чему призываю? «За базар надо отвечать», и если вы заключаете коммерческий договор, вы его обязаны коммерчески исполнить без какой-либо отмазки что что-то не получилось. В договоре же написано, что все получится.
Дмитрий, ABCdesign
В России стоимость идей и стоимость интеллектуального результата, к сожалению, не очевидно ценна. Учитывая, что мы втроем с Димой и Ксенией занимаемся, в первую очередь, креативной проектной работой, мы не продаем предметы или объекты и не прикладываем к этой продаже наши креативные услуги, а мы придумываем, то мы, как типология бизнеса, находимся в зоне риска: в зоне кишащих страстей и необходимости постоянно доказывать, что наши услуги должны оплачиваться адекватным образом.
Агния, Planet 9
Мы все жалуемся, что дизайн недооценен, что дизайн стоит дешево, но это происходит от того, что найдется человек, твой, казалось бы, коллега, который упадет до такой цены, по которой стыдно брать. Мне кажется, с точки зрения этики, что это не самое адекватное поведение.
Хорошо бы всем договориться, сказать: «ребята, мы ниже таких денег работать не будем — это неуважение себя. Нормальная компания за эти деньги не окупит ни штат, ни аренду, ничего не окупит. Это просто профанация, а не цена».
Дмитрий, Pitch
Мы с удовольствием делаем классные проекты, мы зажигаемся от офигенных идей заказчиков и партнеров, но бесконечно поступающие предложения сделать концепцию за один день на коленке бесплатно, или сделать что-то, что, может быть, когда-нибудь будет оплачено, или это предложения поучаствовать в системе бесплатных тендеров, ставят меня саму перед вопросом: а чем я занимаюсь? Все ли правильно делаю?
Агния, Planet 9
4 Музейное сообщество и этика
Только там, где есть постоянная команда, можно доверять срокам, качеству, так как есть репутация и подтвержденное качество работ.
Ты не только творишь — ты должен отвечать за ту команду, которую ты создал. Ты создаешь команду и выращиваешь эту команду. С аутсорсерами это так не работает. Аутсорсеры – это руки, но это не команда.
Ксения, Yarko-Yarko
Сейчас в России не сформировано такого профессионального сообщества, которое в состоянии отстаивать интересы своих игроков. Если одного архитектора обижают — то ни один другой архитектор за этот проект бы не взялся. Но мы в другой реальности — одного обидят, еще трое прибегут за ним доделывать. Ты не пойдешь — найдется тот, кто пойдет. Тут конечно с этикой есть сложности.
Дмитрий, Pitch
Фрилансеры думают, что они достаточно профессиональны, чтобы брать крупный проект. Они идут в него, нанимают аутсорсера себе в команду, но при этом они не понимают, что есть большое количество рисков, что нужно не только придумать и реализовать, а нужно уметь управлять командой, нужно понимать, что будут риски и в том числе финансовые. Не все заказчики платят сразу, и не все заказчики платят столько, сколько они вам обещали.
Ксения, Yarko-Yarko
Индустрия еще достаточно молодая, и из исполнителей все всех знают. Но у нас нет объединений, таких как Европейская ассоциация музейных деятелей или подобных. Это целая конференция, где встречаются все подрядчики музеев, музейщики, кураторы и другие. Они общаются на профессиональном уровне.
У нас это еще подростковый формат. Не так много участников, чтобы была супер-профессиональная ассоциация. Поэтому и этика внутри среды немножко подростковая — кто-то кого-то местами подставляет (в основном, залетные граждане, внезапно появившиеся на нашей поляне), а кто-то с кем-то дружит.
Я даже со всеми своими конкурентами регулярно созваниваюсь. Мы обсуждаем проекты, которые мы друг другу проиграли в каких-то тендерах, узнаем как идут дела, есть постоянная коммуникация. По большей части, люди друг друга не сильно стараются подставлять, за исключением залетных граждан, которые неожиданно появились на нашей поляне.
Дмитрий, Pitch
Я за саморегулирование индустрии. Я против того, чтобы эта индустрия регулировалась какими-то нормативными актами от 22 декабря 83-го года, подписанного каким-то культурным деятелем. Которого я никогда в жизни не узнаю. Все мои столкновения с попыткой государства регулировать какие-то такие отрасли заканчиваются тем, что оттуда выдавливается творчество, и все становится очень грустно и бесперспективно.
Дмитрий, Pitch
5 Свобода для творчества
Для себя я разделяю художественные проекты от коммерческих не по линии, связанной с деньгами, а по линии, связанной с контентом.
Когда мы работаем над временными или постоянными экспозициями, с музеями или с институциями, у которых есть содержательная часть, ориентированная на широкую или на профессиональную публику, это для меня, скорее, художественные практики.
Когда речь идет про мероприятия, связанные с крупными профессиональными выставками, то я глубоко уверена, что бюджеты и компании, вовлеченные в эту индустрию, несравнимо более масштабные, чем рынок музейного проектирования, о котором мы говорим здесь и сейчас.
Агния, Planet 9
Мне нравятся истории и проекты, где есть ручная доводка, какая-то импровизация и экспромт по ходу действия. Нравится неожиданность и живинка в проекте, которую заранее спрогнозировать невозможно, которая дает живой эффект, где и ты доволен, и зритель доволен, и заказчик.
Дмитрий, ABCdesign
В творчестве не бывает провалов, на самом деле. Этим и хороша наша профессия, это и есть задача творческого человека — придумать из того, что есть, нечто классное и новое.
Что для этого помогает? Немножко отпустить мозг, перестать париться и понять: хорошо, не получилось, но сейчас у нас новая система координат. И ты начинаешь придумывать с нуля, бывает за час до открытия, и хорошо, если есть сутки.
Ксения, Yarko-Yarko
Ты приезжаешь на выставку, особенно современного искусства, муниципальную, очень бедную, и куратор расставляет все предметы не так, как это было у тебя изначально, даже не так, как вчера, когда уходил. Ты приходишь и все переставлено, и ты быстро стараешься что-то придумать, поэтому здесь просыпается творчество и это классная часть работы, правда очень нервная.
Ксения, Yarko-Yarko